SOS! Любовь! - Страница 47

Утром меня охватывает страх и трепет.

Как будто иду на экзамен в школе.

Вдруг мне начинает казаться, что, согласившись на новый трудовой договор, я совершила огромную ошибку.

Вчера я впервые почувствовала, что такое счастье, умиротворение, я пережила чудесные минуты, а сегодня снова должна плести паутину лжи.

Зачем?

Зачем я добровольно лезу в петлю, зачем связываю себя по рукам и ногам с человеком, который приносил мне одни страдания?

Так дальше продолжаться не может, я должна сказать ему об этом. Ну что со мной случится, если я подпишу этот договор?

Риккардо только проснулся, медленно идет в ванную, растирая спину.

Если он и дальше будет спать на этом диване, к зиме ему придется покупать ходунки.

Кофеварка уже заправлена, на ней висит листочек: «Ни пуха ни пера! Ты – лучше всех. Р».

Потрясающий парень!

Все, хватит морочить ему голову, сегодня же прекращаю.

Медленно, как на эшафот, поднимаюсь по лестнице великолепного здания, в котором находится адвокатское бюро.

Как мне не хочется встречаться с Андреа!..

Открываю дверь – какое счастье, никого нет, как в последний раз, когда я здесь была. Только теперь мне совсем не хочется кататься на офисном кресле.

Мой стол вот-вот рухнет под тяжестью папок и бумаг.

Смотрю на часы.

Стрелки показывают четверть девятого, первый день моей новой жизни. Около девяти приходят мои коллеги – Россана и Лючия. Приветствуют меня со смешанным чувством удивления и смущения: «С возвращением… хорошо отдохнула?» Мысленно перевожу: «Вот паскуда, я пришла сюда работать раньше, чем ты, и у меня все еще временный контракт».

Будет нелегко, конечно, будет очень нелегко.

Адвокат Салюцци приходит в половине десятого, вежливо здоровается, протягивает мне новый трудовой договор. Андреа пока не видно, может, он на судебном заседании. Спросить не решаюсь, и эта неизвестность меня убивает.

Прислушиваюсь ко всем разговорам, чтобы узнать, какие новости, но, кажется, все спокойно, как будто ничего не случилось. Нужно отнести Андреа одну папку, захожу в его кабинет и замечаю, что той фотографии, где он с женой, нет на прежнем месте. Любопытно! Наверное, упала и он решил поменять стекло.

Подхожу к двери, которая неожиданно открывается, и я буквально нос к носу сталкиваюсь с Андреа. Неожиданность встречи и полученный удар приводят меня в замешательство, опускаю глаза, боюсь взглянуть на Андреа.

А он удивлен, кажется, не меньше меня. Вид у него расстроенный, беззащитный, потерянный. Все эти прилагательные плохо рифмуются со словом «адвокат».

– Я принесла договор на подпись… если хочешь, зайду позже.

Андреа выглядит смущенным, сбитым с толку – все это в сочетании со вчерашней эсэмэской наводит меня на мысль о том, что он, должно быть, обкурился.

– Все в порядке? – Такое впечатление, что он похудел килограмм на десять и целый месяц не спал.

Андреа смотрит на меня как-то странно, такой невыразимой тоски и печали в его глазах я никогда раньше не замечала.

– Кьяра… – Он кладет руки мне на плечи и смотрит куда-то в потолок.

Вдруг я замечаю, что по его щекам текут слезы.

– Ты плачешь… – Я протягиваю руку к его щеке.

Он отстраняется:

– Извини, не хочу, чтобы ты видела меня таким. Мне сейчас так тяжело, я переживаю ужасный кризис. – Он садится за стол, обхватывает голову руками. – Первый раз в жизни я так паршиво себя чувствую, Кьяра. Держись от меня подальше. Я тебя не заслуживаю, я никого не заслуживаю, я просто дерьмо.

Вот тебе и раз! Я в замешательстве, хочется сказать ему что-нибудь ободряющее, но я не готова – такой реакции я совершенно не ожидала.

По правде говоря, я вообще ни к чему не была готова, разве что к привычному движению руки, расстегивающей мой лифчик.

Беру стул, молча подсаживаюсь к столу.

Кладу на колено Андреа руку.

Он продолжает рыдать, не обращая на меня никакого внимания.

– Прошу тебя, уходи. Если хочешь, после поговорим. Сейчас я не могу, понимаешь?

Выхожу от Андреа расстроенная не меньше, чем он сам. Что с ним случилось? Привиделись призраки будущих судебных тяжб? Отчего случился такой кризис самосознания?

Готовлю для Андреа горячий сладкий чай с лимоном.

Дверь закрыта на ключ, приходится стучать.

Глаза у него сухие, но вид все равно усталый и подавленный.

– Ну как, тебе лучше?

В ответ – слабая улыбка, а взгляд потухший.

– Прости, я не хотел. Теперь, когда я остался один, совсем не сплю по ночам. Все думаю и думаю об этой чертовой жизни, о проклятой работе, о моей неудачной женитьбе, о тебе… Я банкрот по всем статьям.

– Андреа, не надо так, пожалуйста. Конечно, тебе сейчас нелегко, но это пройдет.

– Нет, Кьяра, ты не понимаешь. Я профукал свою жизнь и жизнь той, которая была рядом. Я всем изменял, я врал, думал только о себе все эти годы. У меня не осталось ничего, кроме работы, у меня никого нет – ни друзей, ни жены и тебя тоже нет.

Слезы снова катятся у него по щекам, он вытирает их бумажной салфеткой.

– Почему бы тебе не взять отгул? Лучше пойди домой, отдохни немного, ты не сможешь работать в таком состоянии.

– Нет, через час я должен быть на судебном заседании. И потом, дома хуже, еще немного – и я начну слышать голоса.

Понимаю, что он просто тонет в своем отчаянии, но ничего не могу поделать, поэтому предпочитаю тихо удалиться.

Я его не узнаю. Что с ним стряслось?

Вечно спешащий человек, который разрывается между встречами и телефонными звонками, не останавливается ни на минуту, чтобы насладиться жизнью, который хочет все и сразу, куда-то исчез. Вместо него я вижу слабого, потерянного мужчину, который плачет от одиночества.

Может быть, впервые мы испытываем похожие чувства.

Лючия косо на меня посматривает – наверное, следит за мной, а потом все перескажет Россане. Нужно держаться скромно, не то из-за бессрочного контракта настрою против себя весь офис.

Тружусь как пчела, только бы не думать об Андреа, но меня неотступно преследует его образ: грустное лицо, слезы, слова, сказанные серьезно, с неподдельной болью. Так что я совершенно забываю позвонить Риккардо.

В обеденный перерыв иду купить бутерброд и машинально беру еще один – для Андреа.

Мы остались одни – девушки ушли на обед, Ферранте в отпуске, Салюцци на встрече с клиентами.

Подхожу к кабинету Андреа, стучу в дверь. Не дожидаясь ответа, захожу и вижу, что он за своим столом, опустил голову, весь погрузился в чтение.

Покашливаю, чтобы привлечь его внимание.

Он резко поднимает голову, улыбается.

– Все работаешь…

– Нет, просто читал книгу. – Он показывает обложку, и я узнаю на фотографии духовного наставника, создателя ашрама Ошо.

– Ух, ты увлекся индийской философией?

– Эта книга рассказывает мне про все ошибки, которые я сделал, и про зло, которое я причинил другим. Очень надеюсь, что она подскажет, как исправить ситуацию, и я приду к какому-нибудь решению.

– Решение внутри тебя, счастье там, где ты сейчас находишься, верно?

– Вкратце, да, что-то в этом роде, – улыбается он.

– Я принесла тебе бутерброд, держи.

Андреа смотрит на меня с благодарностью и удивлением, как будто я принесла ему единорога.

– Не стоило, ты так заботишься обо мне, я этого не заслуживаю.

– Да, правда, но обед никому не противопоказан.

Андреа смеется, крутит в руках завернутый в бумагу бутерброд.

– Съем потом, пока не хочу.

– Тебе нужно есть, только посмотри на себя – кожа да кости.

– Ну и хорошо! Я за эти годы столько денег оставил в ресторанах Ломбардии, что сейчас неплохо и поголодать.

– Ты меня удивляешь! Еще недавно ты был совсем другим человеком.

– Жаль, что я не понял этого раньше! – с горечью произносит Андреа, рисуя на листе бумаги кружочки.

– Не знаю, нужно ли тебе это… ты мне был дорог, хоть ты мной и пренебрегал. В общем, я… ты был мне очень дорог, – чувствую, как желудок сжимают спазмы.

Андреа поднимает на меня глаза:

– И я позволил тебе уйти… сам отдал тебя в объятия другого. Видишь, какой я подлец? – Он смотрит мне прямо в глаза. – Подлец, подлец! – Андреа бьет ладонью по столу. Потом встает, подходит к окну. – Он, по крайней мере, к тебе хорошо относится?

– Да… очень хорошо, – спешу его заверить.

– Ну и правильно. Я рад. Это послужит мне хорошим уроком.

– Андреа, я не знаю, что тебе ска