SOS! Любовь! - Страница 54

Когда я возвращаюсь домой, Риккардо уже нет. На кухне записка: «Надеюсь, что скоро вернусь, но не жди меня, ложись спать. Целую, Р.».

Сминаю записку и бросаю в мусорную корзину.

Сара заходит в мою комнату:

– Ну что, правда, что Барбара от него беременна?

– Кажется, так, – отвечаю, складывая одежду.

– Но это точно его ребенок?

– ВЫ ЧТО, СГОВОРИЛИСЬ ВСЕ? – резко оборачиваюсь я.

– А что я такого сказала? Я-то при чем? Уж и спросить нельзя!

– Тебе не кажется, ЧТО Я – НЕ СОВСЕМ ТОТ ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ МОЖЕТ ТЕБЕ ОТВЕТИТЬ?!

– Извини! Но зачем так орать?

Молча возвращаюсь к своему шкафу.

– Но… – продолжает Сара, – разве вы не решили… быть вместе?

– Ну и что?

– Как же она забеременела?

– БЛАГОДАРЯ ДУХУ СВЯТОМУ, САРА! ЧЕРТ! ОНИ НЕДЕЛЮ ВСТРЕЧАЛИСЬ, ПОТОМУ ЧТО Я ТАК ХОТЕЛА! – У меня начинается истерика.

– Зачем?

– ЗАТЕМ, ЧТО ХОТЕЛА НАКАЗАТЬ ЕГО, ПОТОМУ ЧТО ОН СКАЗАЛ «ДАВАЙ ОСТАНЕМСЯ ДРУЗЬЯМИ», ПОСЛЕ ТОГО КАК МЫ ПОЦЕЛОВАЛИСЬ НА КУХНЕ!

– И ты подстроила его встречу с этой гадюкой?

– НЕ НАПОМИНАЙ МНЕ ОБ ЭТОМ, НЕ ТО Я ТУТ ВСЕ РАЗНЕСУ!

– Кьяра, успокойся! Ты меня пугаешь!

– Ладно, все хорошо. – Я тяжело дышу. – Заслужила, что делать, придется смириться.

– Кажется, добровольное отречение от счастья – это какое-то семейное проклятие, правда?

– Если бы мы занимались самореализацией с таким же успехом, с каким разрушаем свою жизнь, из нас получились бы неплохие предпринимательницы!

– Наверное, Гайя Луна так и поступила.

Я собираюсь, Андреа должен заехать за мной.

Он появляется точно в условленное время на белой «тойоте-ярис».

– А твой джип? – растерянно спрашиваю я.

– Продал, он мне не соответствует.

На Андреа белая рубашка навыпуск, линялые джинсы.

С тех пор как я его знаю, впервые вижу его в джинсах.

– Представляешь, они на меня не налезали, а теперь – смотри… – Он поднимает рубашку и показывает плоский живот.

– Наверное, это из-за травяных отваров.

– А еще из-за того, что я бросил питаться в ресторанах. Чувствую себя, будто заново родился: у меня был очень высокий холестерин, доктор даже думал, что это подагра!

Андреа привозит меня в маленькую пиццерию в университетском квартале. Мы усаживаемся на деревянную скамью, заказываем пиво.

– Здесь готовят самую вкусную в Милане пиццу.

Если бы в тот вечер он привез меня сюда, а не в ресторан на озере, может, многое было бы иначе.

Достаю из сумки коробочку с кольцом:

– Держи, Андреа, давно хочу вернуть его тебе.

– Ты уверена? – немного помолчав, спрашивает он.

– Да. Оно твое, ты должен его взять. Подаришь человеку, с которым начнешь новую жизнь.

– Кажется, этот человек только что сбежал от меня.

– Ладно тебе, Андреа, если ты говоришь про меня, не думаю, что нас ожидало прекрасное будущее, твой развод в расчет не берем. Ты неисправимый бабник, а мое представление о семейной жизни – «пока смерть не разлучит нас», пусть я единственная еще в это верю. Поэтому я бы сказала, что так лучше для всех.

Скрепя сердце говорю эти слова.

Он берет меня за руку:

– Ты не веришь, что я могу измениться?

– Не знаю, Андреа. Я бы очень хотела, но ты причинил мне столько боли…

В какой-то миг я думаю, что надо поверить ему, снова запрыгнуть в этот поезд и надеяться, что в этот раз он не сойдет с рельсов.

В голове быстро-быстро проносятся картины наших совокуплений на столе, на лестнице, на раковине, вот он дарит мне кольцо, вот он стремительно уезжает, вот я в Портофино, вот он меня игнорирует, унижает, умоляет вернуться, вот она входит в ванную, снова секс на скорую руку, снова обман, снова телефонные звонки, эсэмэски, снова унижения, снова женщины…

И этого в самом деле я хочу?

Потом мне представляется, что Андреа, как Риккардо, порядочный, искренний, честный, внимательный… и я начинаю думать, что ответственный за распределение отдельных качеств различным индивидам, очевидно, бывает вечно пьян.

– Ну что? Думаешь, я недостоин последнего шанса? Кьяра, ты говорила, что любишь меня, значит, действительно все кончено? Все прошло за несколько дней?

– Нет, не за несколько дней. Точнее, за несколько измен.

– Ты права, мне нет оправданий, и прощения мне нет, я же говорил. Я знаю, что вел себя как последнее дерьмо, но я все осознал. Хочешь, дам телефон моего психотерапевта? Запиши, можешь спросить его сама. Я понял, что был агрессивным, оказывал на других давление, злоупотреблял своим положением и делал карьеру, которая позволила бы мне оправдать те жертвы, на которые ради меня шли мои родители. Я понял, что у меня проблемы с женщинами, что мне нужно систематически кого-то соблазнять, чтобы почувствовать свою силу, почувствовать вкус победы. Посмотри на меня. Правда, Кьяра, посмотри на меня – на мне рубашка с рынка и джинсы четырехлетней давности, я говорю тебе то, что не сказал бы и маме. Разве я не заслуживаю хоть капли доверия?

– Андреа, я больше не верю тебе. Я была так слепа, что стала посмешищем всей Ломбардии. Я долго держалась, исчерпав все лимиты добавочного времени, но теперь даже такая кретинка, как я, все понимает.

Андреа ничего на это не отвечает.

– Знаешь, почему мне так плохо? – говорит он серьезно. – Потому что у меня было столько возможностей, чтобы все исправить, а я этого не понимал. Только теперь, когда я тебя потерял, я увидел, что я собой представляю. Как жаль, что я не осознал этого раньше, я мог бы решительно изменить ход наших судеб.

– Наверное, ты должен был дойти до предела.

– Да, я тоже так думаю. Но я не хочу сдаваться. Где написано, что люди не могут измениться? Я пробую, и у меня получается: с каждым днем я становлюсь свободнее, спокойнее, конкуренция меня не волнует. Я обретаю путь к себе, поверь, скоро ты увидишь другого человека. Я снова завоюю тебя, начну все сначала и сделаю так, чтобы ты снова поверила мне. Вот увидишь, я постараюсь, чтобы ты простила все гадости, которые я сделал, и когда-нибудь мы расскажем эту историю нашим внукам. – Он улыбается слишком восторженно, как проповедник.

Я хотела бы поверить ему, но не могу. Сейчас не могу, потому что все время думаю о Риккардо. Я безумно по нему скучаю. Спрашиваю себя, о чем они сейчас говорят. Может, он передумал и внезапно почувствовал себя счастливым, гладит ее по животу, они вместе выбирают имя ребенку, а он глядит в ее бездонные голубые глаза и произносит: «Хорошо бы родилась девочка, такая же красивая, как ты».

– Кьяра, ты меня слушаешь? С тобой все в порядке?

– Да-да, конечно. А что?

– Ты скрежещешь зубами, наворачивая пиццу.

– Ах да… Со мной бывает, когда я голодна, а когда я голодна, я нервничаю, – говорю я, вытирая салфеткой рот. – Будет лучше, если ты отвезешь меня домой.

На обратном пути мы молчим, Андреа ставит компакт-диск с записью колоколов и бубенчиков.

Прощаясь, благодарю его, как благодарила бы таксиста.

– Мы можем хотя бы остаться друзьями?

– Идет, – улыбаюсь я.

– Пока. – Он целует мою руку.

Но не так, как раньше, – более интимно, более чувственно.

Или мне просто так показалось.

Дома включаю компьютер и читаю письмо от Лоренцо.