SOS! Любовь! - Страница 57

На следующее утро сестра приносит мне завтрак в постель и убегает на работу, потом несмело заходит Риккардо – узнать, не надо ли мне чего.

«Перестань быть со мной таким любезным, не надо, ты не должен так поступать».

– Как спала, хорошо?

– Отлично.

– Рука?

– В порядке, спасибо.

– Хочешь, я спущусь в киоск за газетой?

– Нет.

– Тогда я пошел.

Слышу, как закрывается дверь, утыкаюсь лицом в подушку и ору от злости.

Так нельзя, это несправедливо, почему это случилось со мной?

Ближе к обеду звонит Андреа:

– Как ты сегодня?

– Хорошо. Запястье еще немного ноет, но ничего страшного.

– Хочешь, я заеду проведать тебя? Тебе что-нибудь нужно?

– Нет, спасибо. Я найду чем заняться – столько неоконченных дел.

– Я позвоню позднее, узнаю, как ты.

Боже, если бы я знала, что перебинтованное запястье вызовет такой интерес…

Даже мама позвонила.

– Милая, Сара мне сказала, что ты повредила руку.

– Да ничего страшного, не волнуйся.

– Сегодня я иду к врачу, если хочешь, заеду к тебе.

– Давай, но только привези мне бумажных куколок с одежкой и расскажи сказку.

Потом открываю почту и нахожу письмо от Лоренцо.

...

Дорогая Адзурра,
ты была права, нужно заставить свою гордость замолчать и попытаться вновь обрести утраченную радость. Любыми средствами.
Я так рад, что познакомился с тобой, ты – необыкновенный человек, счастливым будет тот мужчина, который окажется рядом с тобой.
Если бы я не был влюблен в эту девушку, я хотел бы встретиться с тобой, и, я уверен, мы понравились бы друг другу. Я чувствую, что мы с тобой очень похожи, ты такая же эмоциональная и впечатлительная, как я. А девушка, которую я люблю, – резкая, упрямая и все время сердитая.
Я понимаю, можно подумать, что это просто кошмар, но ты не знаешь, какая она сильная, страстная, смелая, великодушная, умная и ласковая. Не знаю, как я смогу жить без нее.
Представь себе, она так беспокоится о маме и сестре! Если бы не она, даже не знаю, что с ними было бы.
Вот из-за этого мы и поссорились, а потом расстались.
Пожелай мне удачи, она так нужна мне сейчас.
Пока, Адзурра. Желаю тебе всего наилучшего.

Что значит «если бы не она, даже не знаю, что с ними было бы»?

Какая наглость!

...

Милейший Лоренцо,
я рада, что ты решил попробовать вернуться к ней.
Если она тебя любит так, как любишь ее ты, вас ждет счастливое совместное будущее.
Хочу дать тебе последний совет: даже если она, как ты говоришь, человек сильный и волевой, не давай ей сесть тебе на голову, не позволяй ей делать то, что ей вздумается, и относиться к тебе неуважительно. Возможно, она просто прикрывается мамой и сестрой, чтобы не принимать важных для себя решений, и перекладывает на других ответственность за это.
Насколько я поняла, она этим пользуется, и, пока ты будешь ей это позволять, она будет чувствовать себя совершенно свободно.
Я так говорю, потому что знаю похожего человека, который успокаивается только тогда, когда кто-то кричит громче ее.
Я тоже думаю, что мы с тобой поладили бы.
Ни пуха ни пера! Пусть все у тебя в жизни сложится хорошо.
Обнимаю,
Кьяра.

Может, этим сумасбродам удастся в конце концов пожениться!

Мама принесла пирожные.

Она веселая, улыбается.

Спрашиваю себя, неужели это тот самый человек, которого преследуют приступы паники?

– Как же ты упала? – спрашивает мама.

– Поскользнулась на банановой кожуре.

– А знаешь, что, когда мы поженились, твой отец сломал обе ноги, катаясь на лыжах?

– Обе?

– Ну да, и попал в больницу. Как-то раз я зашла к нему в палату и увидела медсестру на нем верхом… И знаешь, что он мне сказал?

– Что делает эта синьорина в нашей постели?

– Хуже. Он сказал: «Ты пришла как раз вовремя, эта синьорина заблудилась!»

Смеемся.

– Но почему ты не бросила его сразу?

– Потому что такой уж он человек: кобель, если не сказать хуже. Таких, как он, только могила исправит. И потом, не так уж долго мы были женаты, у меня было время, чтобы начать новую жизнь. Это для вас все сложилось не очень удачно – единственный отец, который должен бы обеспечить вам стабильность и уверенность…

На мгновение чувствую потребность все рассказать ей про мою безвыходную ситуацию, мой любовный треугольник.

Но передумываю.

– А как Риккардо? Он все еще здесь, с вами?

– Да, все отлично, то есть… можно сказать… Барбара от него беременна.

– Барбара? Твоя лицейская подружка? – взволнованно спрашивает мама.

– Да, – отвечаю я, опустив глаза.

– Прекрасно! Еще один не может удержать в штанах свой член!

– Мама!!!

– Говорим о твоем отце, но ваше поколение ничем не лучше!

– Это была ошибка… – всхлипываю я.

– Я прекрасно это знаю, твоя Барбара никогда умом не отличалась. Она и в детстве такое говорила, что волосы вставали дыбом! В десять лет уже все знала о сексе. А я-то думала, что он за тобой ухаживает.

– Ухаживал, да, но потом… как снег на голову…

– Ухаживал за тобой, а спал с другой? Ну и тип! Кого-то он мне напоминает!

Мама ужасно разозлилась.

– Нет, все было не совсем так. Он сначала с ней встречался, а потом со мной…

– Ничего мне не рассказывай, я прекрасно все знаю. У них всегда найдется оправдание, на все случаи жизни!

Слышу, как открывается входная дверь.

Это Риккардо.

– Кьяра, все в порядке? – Он с улыбкой заходит в комнату, в руках несет мороженое. – Здравствуйте, Марта. Как дела? Прекрасно выглядите!

– Ну и подхалим! – кричит мама. – Да что у вас, мужиков, в голове, можно узнать? Неужели за вас всегда думают гормоны? Интересно, что ты собираешься делать? Ты представляешь себе, что значит поднимать ребенка? Знаешь, сколько это стоит? И где вы будете жить? У нее-то денег – куры не клюют, а ты? Ты что будешь делать? Пойдешь к ней на содержание?

Риккардо стоит в дверях, опустив голову, в одной руке держит мороженое.

Сердце у меня сжимается.

– Мама, пожалуйста, ты не имеешь права так с ним разговаривать. Он сам прекрасно все знает.

– Я говорю с ним как мать! Он думает, что все знает, но он даже и близко не представляет, что его ждет! Бессонные ночи, ссоры, лишения! Тебе придется забыть о свободе, можешь сказать «прощай» своей безответственности, наплевательству! Теперь-то ты не побежишь за каждой юбкой! Теперь у тебя есть ребенок, ты не можешь относиться к женщинам как к одноразовой посуде – попользовался и бросил. Отныне и навсегда тебе придется нести ответственность за этого ребенка, кормить его, менять ему подгузники каждые три часа!

– Мама, – встреваю я, – перестань с ним так разговаривать! Он пока еще не отец!

Риккардо не проронил ни слова. Стоит белый как полотно, не может оправиться от удара.

В отличие от нас, он не привык к невротическим сценам, когда все говорят все, что им взбредет в голову, а потом полгода извиняются и клянутся, что совсем не то хотели сказать.

– Я… я знаю, – бормочет он, – знаю, что моя жизнь изменится, но я не ухожу от ответственности. Если нужно, я даже женюсь. Я не из тех, кто удирает, и вообще… я никогда не бегал за каждой юбкой…

Он так задет, что даже не может ответить маме так, как она того заслуживает.

Я поворачиваюсь к маме и смотрю ей прямо в глаза:

– Мама, немедленно попроси у него прощения. Его мама никогда бы не высказала ему все это. Она не предложила бы ему такой сценарий отцовства, как ты, – пожизненное заключение на каторге, никаких прав, одни обязанности. Она помогла бы ему, поддержала, дала бы добрый совет – то, чего мы, я и Сара, всегда ждали от тебя!

Мама молчит. Она не будет просить прощения, лучше проглотит горящую сигарету. Вот в кого Сара такая.

Я поворачиваюсь к Риккардо.

– Что еще за новости? Ты хочешь жениться? – спрашиваю таким голосом, как будто он сообщил, что хочет переплыть Атлантический океан на спине кита.

– Барбара меня просила, она говорит, что ее отец не хочет, чтобы ребенок был незаконнорожденным, и поэтому…

– Что с тобой, Риккардо? Тебе сделали лоботомию? А твои желания, они что, ничего не значат? У вас будет ребенок, хорошо, но твоя жизнь на этом не заканчивается, даже если тебя хотят убедить в обратном. – Я смотрю на маму. – Ты будешь хо